смена сезонов
Tuesday, March 3rd, 2009 12:10Прошлая неделя с ее резкими переменами погоды и настроений как нельзя лучше настроила на философический лад. Необходимо было побыть в одиночестве, чтобы неспешно поразмыслить о сути происходящего и сопутствующих обстоятельствах. Благо возможностей для того было предостаточно, потому что почти вся неделя прошла за городом. Тем более, что неделя пришлась аккурат на смену сезонов, которая происходит без нашей воли и вмешательства, но требует определенного терпения и даже смирения:).
Неожиданно настрою поспособствовал внезапный интерес к хокку*. А именно, к определенному виду хокку - сэппуку хокку. Дело в том, что чудаковатые японцы прежде чем совершить сэппуку (харакири), напридумывали себе кучу дополнительных ритуальных действий и правил: встать с первыми лучами солнца, чисто вымыться, уложить самурайскую косичку, ничего не есть не пить в знак окончания всего земного, одеться в парадное белоснежное кимоно без гербов; и в том числе написать прощальное трехстишие. Оно должно быть безыскусным, строгим, без эффектных изысков - тут уж не до них. И только после этого удалиться во двор буддистского храма или в сад вместе с преданным кайсякуниным (друг и секундант), взять верный вакидзаси (короткий меч, который как раз использовался для ритуальных самоубийств) и резким отточенным движением разрезать себе живот. Лучше проявить при этом творческую фантазию и изобразить на пузе что-нибудь изящное и мужественное, например хиномару (национальный флаг). Ну а потом уже секундант безукоризненным движением отсечет тебе голову, лучше так, "чтобы она не покатилась по земле, а повисла на лоскуте кожи, но это требует особого мастерства".
Надо иметь в виду, что этот ритуал был обязателен для истинного самурая-ронина. Женщине было довольно "сесть, вонзить кинжал в горло и грациозно, увядшим цветком (хризантемы), склониться набок". Просто и красиво.**
Неожиданно настрою поспособствовал внезапный интерес к хокку*. А именно, к определенному виду хокку - сэппуку хокку. Дело в том, что чудаковатые японцы прежде чем совершить сэппуку (харакири), напридумывали себе кучу дополнительных ритуальных действий и правил: встать с первыми лучами солнца, чисто вымыться, уложить самурайскую косичку, ничего не есть не пить в знак окончания всего земного, одеться в парадное белоснежное кимоно без гербов; и в том числе написать прощальное трехстишие. Оно должно быть безыскусным, строгим, без эффектных изысков - тут уж не до них. И только после этого удалиться во двор буддистского храма или в сад вместе с преданным кайсякуниным (друг и секундант), взять верный вакидзаси (короткий меч, который как раз использовался для ритуальных самоубийств) и резким отточенным движением разрезать себе живот. Лучше проявить при этом творческую фантазию и изобразить на пузе что-нибудь изящное и мужественное, например хиномару (национальный флаг). Ну а потом уже секундант безукоризненным движением отсечет тебе голову, лучше так, "чтобы она не покатилась по земле, а повисла на лоскуте кожи, но это требует особого мастерства".
Надо иметь в виду, что этот ритуал был обязателен для истинного самурая-ронина. Женщине было довольно "сесть, вонзить кинжал в горло и грациозно, увядшим цветком (хризантемы), склониться набок". Просто и красиво.**

Полем по снегу в лес
Короток путь напрямик,
Как вакидзаси.

Сухая ветка в мороз
Блестит как в каплях росы.
Но ей не цвести.

Лес согнуло к земле.
Лишь ели в небо глядят
После бурана.

Как остов кита
Бурей поваленный ствол,
Спящий под снегом.


Талые воды
Быстро теченье несет.
Крутой поворот.

Дно неподвижно,
А сор уносит река.
И это пройдёт.

Трудно поверить,
Что хоть багульник цветет,
Надо прощаться.***
Примечания:
* Классическое хокку должно быть трехстишьем с жёсткой формой - 5-7-5 (к-во слогов в каждой строке), а также содержать косвенное указание на время года и определённый момент в жизни человека.
** Все цитаты и информация о ритуальном самоубийстве у японцев взяты из книги Г. Чхартишвили "Писатель и самоубийство".
*** Все трехстишья взяты с одного поэтического сайта, с которого я обычно беру все стихи и переводы. Авторы анонимны, а переводы, как водится, несовершенны, но теперь уж занудливо критиковать их некому.